Анна Пескова: «Я даже торт на собственной свадьбе не попробовала»

Актриса рассказала WomanHit об съемках с дочерью Анастасией, маме во Франции и раскрыла секрет своей стройной фигуры

Есть вероятность того, что скоро Анну Пескову будут не только путать с дочерью пресс-секретаря Президента РФ, но и с родной дочерью Анастасией, которая пошла по ее стопам. По словам Анны, дочка оказалась на съемочной площадке абсолютно в своей тарелке и в своей стихии. Что станется, покажет время, но пока дочка говорит, что будет актрисой, как и мама.

— Анна, кем в большей степени считаете себя — актрисой кино и дубляжа или кинопродюсером?

— В первую очередь я все-таки актриса, потому что это моя профессия, это мое все, это то, чем я живу, то, чем я занимаюсь на протяжении последни× 15 сознательных лет, снимаюсь в кино. Дубляж — это моя большая любовь, потому что я это дело обожаю. Кто-то из актеров не любит этим заниматься, не любит переозвучивать себя в картинах. Но дубляж — это вообще отдельная специфика, когда мы дублируем какие-то иностранные фильмы, в общем, не наши. Еще и поэтому я это очень люблю. Я этим жила какое-то время, когда еще снималась в Санкт-Петербурге.

— Финансово?

— Нет, это не про деньги, это про удовольствие. Тогда я работала на студии звукозаписи, дублировала иностранные фильмы. Получала за это копейки, но это действительно доставляло мне огромное удовольствие. Я прямо взлетала с кровати каждое утро, когда понимала, что мне нужно ехать на дубляж. Я просто люблю это. Мне интересно. А продюсерство — это то, к чему я пришла со своим опытом, с багажом знаний, которые получила за 15 лет, потому что я девушка, интересующаяся всем. То есть, я как актриса прихожу на съемочную площадку не только для того, чтобы исполнить свою роль, что, безусловно, для меня очень важно, но еще и анализирую — кто как работает, кто что говорит, в общем, наблюдаю за всеми тонкостями, нюансами. И получалось так, что огромное количество таких вот нюансов, замеченных мною, привели к тому, что я стала понимать, как организовывать процесс изнутри.

— То есть, будучи актрисой на съемочной площадке, вы видите все, что происходит за кадром?

— Да, потому что другие продюсеры приходят на два часа на съемочную площадку и потом уезжают работать в офис. А я, будучи непосредственно, так сказать, на поле боя, все вижу, все замечаю. Я поняла, что хочу и могу сделать свое кино, полностью руководя процессом. Но руководить процессом отдельно от съемок в проекте, где я актриса, совмещать эти две профессии для меня невозможно.

— А как же получается это все совмещать? В сутка× 24 часа или у вас больше?

— Ну либо одно, либо другое. Чередуемся семь дней в неделю.

— Вы как-то сказали, что не любите кого-то напрягать в плане работы, это правда?

— Я не люблю доставлять какое-то неудобство и коллегам по съемочной площадке, и партнерам, и друзьям. Если я что-то могу сама сделать, кровь из носа, но я сделаю это сама, не буду просить о помощи. Я такой человек, такой у меня характер. Как в фильме «Вокзал для двоих», помните момент с героем Михалкова: «Сама-сама-сама-сама!»

— О себе вы говорите, что являетесь девушкой, которая и в огонь, и в воду, и во все тяжкие. Вас и ледяной водой обливали на площадке, морозили и в больницу даже отвозили со съемок. За то время, что мы с вами не виделись, что-то экстраординарное произошло?

— Мы с вами встречались где-то год назад, тогда уже «Тур с Иванушками» существовал. И тогда я как раз рассказывала о том, как меня поливали ледяной водой из четырех пожарных машин на протяжении четырех часов. Но с тех пор пока, слава Богу, подобных моментов в моей жизни не случалось.

— В своем новом фильме «Денискины рассказы» вы сыграли маму мальчика. Не смутило то, что вас пригласили на роль матери?

— Абсолютно нет. Дениска маленький мальчик, практически одного возраста с моей дочкой. Родителям Дениски немногим больше тридцати или около того. Я молодая мама, почему нет. В любом случае, я четко понимаю, что если лет пятнадцать назад мне предлагали роли юных девушек, то с возрастом, конечно же, и глаза мудреют, и ты уже не сыграешь маленькую наивную девочку в кино. Поэтому с возрастом, с опытом, опять-таки, приходят другие роли. И я к этому абсолютно спокойно отношусь, это данность, это жизнь.

— Да и девочек, наверное, играть уже не хочется?

— Не хочется. Хочется чего-то более глубокого, более интересного.

— С вами вместе снималась ваша дочь Анастасия, как она попала в картину?

— Попала совершенно случайно, мне позвонил кастинг-директор, сказал, что я буду сниматься, и им также нужна маленькая девочка. Спросил, может быть, моя Настя захочет попробовать? Она на тот момент уже снялась в сериале «Берлинская жара». Я ответила, что решим, тем более на улице было лето, а мы можем только в этот период, когда у нас нет школы. Решили попробовать. Нам прислали сценарий, мы выучили текст. Более того, буквально за несколько месяцев до этого я приходила в гимназию Университета Примакова. Там был классный час, а я как раз принесла детям «Денискины рассказы», стала читать. Дети меня не отпускали. Я прекрасно помню их зажигательный смех, искрящиеся глаза, их просьбы: «Еще, еще, давайте, еще читайте, нам это очень нравится, продолжайте!» Час прошел, урок уже закончился, и пришлось отпустить их на следующий. А спустя некоторое время я получила это предложение, а следом и моя дочка. После того классного часа она была абсолютно в материале, абсолютно в этой теме. Повторюсь, мы выучили текст, я сняла ей пробы, отправили их, а режиссер утвердил ее на эту роль.

— А чем Настя вас порадовала?

— Я была удивлена тем, как на съемочной площадке стала чувствовать себя Настюшка, она оказалась абсолютно в своей тарелке, в своей стихии. Когда пришла на съемочную площадку, сразу познакомилась с ассистентом по актерам, а мне сказала: «Мамочка, дальше я сама, я все знаю — пойду на грим, затем на костюм, меня ассистентка отведет. Я помню текст, мне не надо помогать, ты, пожалуйста, иди и занимайся своими делами». А мои сцены начинались там через несколько часов. И я пошла готовиться в другой вагончик. А пришла на площадку уже тогда, когда Настюшину сцену заканчивали снимать. Я даже не знаю, как она работала на площадке. Материал я не видела, но, как сказал режиссер, все получилось хорошо.

— У нее уже возникло желание стать актрисой?

— Она сейчас говорит, что будет актрисой, как и мама. Не знаю, посмотрим. Еще она очень здорово поет, у нее прекрасный голос, она замечательно интонирует, занимается фортепиано. Учится в Академии Игоря Крутого, занимается там вокалом, прекрасно себя чувствует на сцене. Мы даже как-то посмеялись с мужем, что она уже выходила на такие знаковые площадки в своем юном возрасте: зал «Зарядье», Московский Дом музыки, в Вегас-Сити-Холле — даже раньше, чем я. В общем, залы там везде огромные и ей это нравится. Мне бы лично хотелось этого, это моя несбыточная мечта, когда я училась в музыкальной школе, тоже хотела заниматься вокалом, но я не пошла в эту сторону, стала ходить в театральную студию, развивать другие навыки. Посмотрим, что покажет дочка.

— В фильме «Берлинская жара», где вы снимались, создатели картины усмотрели параллели между Санкт-Петербургом и Берлином 40-х годов, вы тоже увидели эту схожесть?

— Я теперь совершенно четко понимаю, что огромное количество зданий, огромное количество мест в Санкт-Петербурге, в пригороде, в Кронштадте очень похожи. Понятное дело, что-то необходимо будет дорисовывать. Условно говоря, на экране мы видим два здания, дальше нам нужно будет продолжить эту улицу. Сейчас как раз идет работа над этими дорисовками. Но, тем не менее, Санкт-Петербург стал для меня удивительным. Когда мы начинали съемочный день с двух часов утра, перекрывали Исаакиевскую площадь. К рассвету уже все были во всеоружии, сцены отрепетированы, все стояли на точках, и как только камеры включались, мы начинали работать. А это же было лето, это же Санкт-Петербург, центр — огромное количество гостей столицы находилось в это время там. В 7—8 часов утра было уже много людей на улицах, мы все это перекрывали, пропускали автобусы, троллейбусы, людей и продолжали работать. Это было масштабно. Мы снимали сцены погони, когда наш автомобиль с главным героем едет по улице города, тут же происходит бомбежка, налет, все взрывается. К сожалению, некоторых жителей мы этими громкими хлопками потревожили. Но у нас везде были листовки, огромные плакаты о том, что здесь снимается кино о событиях того времени. И большинство с пониманием относилось и к фильму, и к съемкам, и, самое главное, к тематике.

— А у вас есть какие-то свои знаковые места в Питере, которые необходимо посетить, когда вы там бываете?

— Я очень люблю стрелку Васильевского острова, набережные Фонтанки, нет, я очень люблю все набережные. Питер невозможно не любить, тем более, с учетом того, что я прожила там большое количество времени, уехав потом в Москву, поэтому каждый раз, возвращаясь в Санкт-Петербург, я действительно отдыхаю душой.

— Сколько у вас ролей в кино случается за год?

— Я сейчас стараюсь соблюсти некий баланс между проектами, за которые берусь как продюсер, и теми, в которых я снимаюсь как актриса. Поэтому три-четыре проекта для меня — нормально.

— От каких проектов как актриса отказываетесь сразу?

— Раньше я снималась много, когда у меня практически не было выходных дней, то есть год-два я могла в принципе просто работать, уходя с проекта в проект, и не имея вообще ни одного выходного, за редким исключением. Сейчас я поняла, что с появлением семьи, рождением дочки я не могу себе позволить надолго исчезать из дома. Мама нужна в доме, мама нужна дочке, жена нужна мужу, и в долгие экспедиции я сейчас не уезжаю. Я буду просто прекрасно понимать, что у меня здесь важная работа, важное дело, а там, дома, не менее важная жизнь, участие в которой я должна принимать. Теперь стараюсь подгадывать. Если и экспедиция, то только та, в которую я могу взять Настю, а еще знать, что супруг на выходные будет ко мне приезжать. Но нужно отдать должное, что и супруг, и Настя очень занятые люди, несмотря на Настюшкин юный возраст. Все выходные у нас расписаны, у нее суббота абсолютно рабочий день, с 10 часов до 18 занятия, преподаватели, учителя. В воскресенье четыре часа она учится, занимается. Ну а рабочая неделя с 8 до 18, как у всех.

— Вы перед интервью переживали за нее. Что у нее происходит?

— Ох, у нас сегодня должны прийти письма счастья из нашей гимназии о поступлении. Жду их с нетерпением.

— Какое у вас отношение к призам и наградам, у вас даже есть медаль от МЧС?

— Да, все это есть. Я максималистка, я просто очень ответственно отношусь к своей работе. Наверное, награды нашли меня, в том числе, и за эту ответственность, за эту отдачу, за какие-то мои лишения, я даже рисковала собственной жизнью. Поэтому для меня очень приятно, что я получила главный приз как лучшая актриса фестиваля военного кино имени Озерова за роль в фильме «Летчик». Сейчас этот хрустальный глобус с голубем стоит дома в центре на комоде, это дорого стоит.

— Как считаете, почему некоторые люди считают, что актеры незаслуженно получают награды?

— Ну, сколько людей, столько и мнений. Скажу одно — это тяжелый труд.

— Как работаете над собой? Чем занимаетесь, чтобы так шикарно выглядеть в кадре?

— Вопрос непростой, потому что в последнее время понимаю, что я меньше времени стала уделять себе, каким-то своим женским штучкам, каким-то приятностям. Рабочая рутина затягивает. Из нее прямо за шкирку нужно себя вытягивать: «Так, Аня, час, пожалуйста, отведи на себя». Но у меня, как правило, если случаются какие-то занятия спортом, то только в перерывах между съемками, работой в качестве продюсера, между работой в качестве мамы в школе, потому что школе я тоже большое количество времени уделяю.

— А вы и там взвалили на себя обязанности?

— Не то, чтобы взвалила — как ответственная мама, как максималистка и человек, который должен руководить процессами, я там состою в родительском комитете. Тоже очень важный момент. Конечно же хочется своим детям дать лучшее, а лучшее можем дать им только мы, родители, которые их понимают, чувствуют, которые живут их интересами.

— А морепродукты распробовали или все не получается? Они же на талии не откладываются.

— Не готова я к этому. Не знаю, в этом году, надеюсь, получится съездить к маме и, может быть, она что-то вкусное приготовит, хотя я сомневаюсь, что на этот раз ей удастся меня удивить. Не хочется морепродуктов. Я другой человек. Наверное, это не мое. Я люблю более простую и привычную еду.

— Картошка и сосиски?

— Нет, боже упаси! Никакая не картошка, никакие не сосиски. Я за здоровый образ жизни. Я, например, вообще не сладкоежка. И когда кто-нибудь говорит, что не может без шоколада, улыбаюсь, я даже торт на собственной свадьбе не попробовала. Ну не люблю я сладкое вообще.

— Этот наркотик обошел вас стороной?

— Да, это счастье, я считаю.

— Какие у вас есть свои рабочие секреты, которые помогают вашим героиням так запоминаться?

— Да просто их нужно делать максимально честными, искренними, интересными и понятными для зрителя. Просто глаз должен гореть, когда я вхожу в кадр. Я совершенно четко понимаю, что нужна энергия, а энергию ты берешь только из себя. Некоторые сериалы и фильмы сделаны в таком а-ля современном прочтении, и мне не хватает чувств и эмоций. Мне кажется, что там все делается спустя рукава. Мыло такое. Пришел в грязных ботинках, зашел на сцену, рассказал небрежно стихотворение, например, Пушкина, и ушел. Дескать, вот такой я есть. Берите меня такого.

— Кстати, а почему вы считаете, что зрители в мегаполисах более избалованы, а в глубинке более неискушенные, хотя и Сибирь, и Дальний Восток не обделены культурным вниманием?

— Вы имеете в виду именно зрительскую любовь? Я вчера прочитала информацию, что 95% киносъемок сосредоточено здесь, в Москве и в Санкт-Петербурге, в больших городах, в больших столицах. Соответственно, и все мы, актеры, живем в этих городах. Я точно так же прихожу в магазин, точно так же меня на кассе узнают, мы общаемся. И для людей это становится некой обыденностью. А когда ты приезжаешь в глубинку, даже когда я в прошлом году приезжала в свой родной город Челябинск, люди встречают тебя совершенно иначе. Нечасто они видят людей «из телевизора». И воспринимают это совершенно иначе. Для них это некое масштабное событие. А что касается нас в Москве… вот даже вчера мы подавали документы на визу с супругом, стоим возле лифта, и выходит Ирина Муравьева. Ну, вот просто: «Здравствуйте». — «Здравствуйте». — «Приятно вас видеть». — «Хорошего вам дня». Для нас это некая норма, а там это событие.

— А визу куда?

— Шенген закончился. У меня же мама живет в Европе уже больше 15 лет. Поэтому наши встречи с ней нечастые. За период пандемии мы с ней не виделись почти пять лет.

— А в какой она стране?

— Во Франции. Поэтому хочется увидеть мамочку. А Настюшке хочется увидеть любимую бабушку, которая накупила ей огромное количество мягких игрушек. Скучаем друг по дружке.

— Она не выезжает?

— Она приезжает, конечно, но нечасто, в силу возраста ей просто сложнее. Особенно сейчас, с пересадками. Сутки в дороге действительно очень тяжело, она еще в глубинке живет. Ей приходится добираться на перекладных: сначала на поезде, потом на машине, затем на одном самолете, потом на другом. Мы, молодое поколение, все-таки более мобильное, поэтому пусть она спокойненько находится у себя в домике, а мы к ней, дай Бог, если дадут визы, съездим в гости на недельку.

— В связи с вашей одинаковой фамилией с пресс-секретарем Президета РФ, что-то изменилось в жизни? Или вам все так же приходят сообщения в соцсетях, люди просят передать Дмитрию Пескову какие-то просьбы, поскольку считают вас его дочерью?

— Ну, конечно, не без этого. Да, бывает, просят. До сих пор многие считают меня дочкой пресс-секретаря нашего Президента. А на самом деле я дочка Владислава Пескова.