Ксения Суркова: «Близкие страдают от меня, но я и к себе безжалостна»

Актриса рассказала WomanНit, зачем ей нужен психолог, почему мечтает жить в Нью-Йорке и носит носки с надписью «Ксюша свободна»

Ксению Суркову мы полюбили еще со времен «Кризиса нежного возраста». И хотя внешне актриса выглядит очаровательно юной, за ее плечами уже богатый профессиональный и жизненный опыт. О том, как в сложных ситуациях спасает бег, почему в отношениях с мужчинами она вспоминает свою маму и по какой причине разочаровалась в шопинге — в интервью.

— Какие роли вам по душе?

— Безусловно все, все милы сердцу. Наверное, особенные всегда те, которые ты еще не играл, то, что ты еще не делал. Возможно, какие-то придурковатые, в чем-то некрасивые. В общем, не важно, что это за роли, главное, чтобы были интересные, многогранные, чтобы цепляли, была сложность персонажа. Сыграть кого-то обычного, без червоточины — наверно, это было бы вызовом. Сейчас я достаточно часто хожу на пробы. С удовольствием сыграла бы все, что связано со следствием.

— В сериале «Ольга» в вашей героине что-то есть от вас? Вы менялись вместе с ней или нет?

— Честно, я уже немного устала от «Ольги». Конечно, что-то есть, мое лицо, наверное (смеется). Аня — это абсолютно сделанный персонаж. Я благодарна ей за то, что она вытащила из меня истинный характер, убрала эту хорошую девочку. Точнее, помогла мне открыть в самой себе, что я разная, что у меня есть свои желания и я могу их отстаивать. Менялась ли я вместе с Аней? Скорее всего, да. Моя героиня взрослела по-своему и я тоже.

— Ваши героини влияют на вас?

— Конечно. Все-таки ты делаешь роль, живешь с ней. Это как будто рядом с тобой другой человек, он меняет тебя в худшую или лучшую сторону. Он мыслит иначе, ведет себя не так, как ты — и твоя задача как актера влезть в шкуру этого человека, как говорят «пройтись в его ботинках», понять все причинно-следственные связи.

— Как отключаетесь от своего персонажа? Никогда не возникало раздвоения личности?

— Нужно время, некое обнуление. Опять вернуться к привычной жизни, акцентироваться на себе, понять, с каким ты багажом, что с тобой сейчас происходит, куда ты хочешь двигаться дальше. Я бы сравнила это с «нулевым километром», но в отношении самого себя. Если это была драматическая роль, когда ты настолько погружен в своего героя, что не спишь и плохо ешь, когда расшатаны нервы, важно привести себя в порядок, уравновесить свою нервную систему, пройти какие-то релаксирующие практики— для меня это йога, массажи, бег. Я обычно езжу на природу или дачу, там, где можно просто находиться здесь и сейчас, ощущать себя в моменте. А дальше уже можно начинать что-то новое. Раздвоения личности у меня никогда не было и, надеюсь, не будет.

— Что важно, чтобы вы согласились на роль, не думая?

— На мой взгляд, важен хороший, интересный сценарий. Что я имею в виду? Он должен быть очень честным, искренним, понятным. В этом есть и юмор, и драма, и человечность, и жизнь. Мне важно осознавать, что это какая-то часть жизни человека.

— Некоторые артисты не любят читать сценарии, им важно пообщаться с режиссером, чтобы все понять, как у вас?

— Я не понимаю, как это не прочитать сценарий. Меня мой мастер учил, чтобы проникнуть сквозь текст, его нужно прочитать минимум три раза. Сначала ты просто знакомишься с сюжетом, дальше видишь какие-то нюансы, а на третьем прочтении совсем погружаешься, обнаруживаешь, возможно, парадоксальности, понимаешь, как сыграть иначе. То, что написано и то, как ты потом играешь — это могут быть совершенно разные вещи. Именно поэтому читать сценарий очень важно. Понятно, что видение режиссера играет важную роль, он эту историю создает, она происходит его глазами. И благодаря сценарию и мнению режиссера уже выстраиваешь роль.

— Есть какая-то система?

— Если мы говорим о системе актерской профессии, конечно, у меня она есть, собранная из других разных систем. Мастер всегда учил создавать что-то свое, говорил: «Я вас познакомлю со многим, а вы отовсюду возьмете то, что вам нужно, что в вашей психофизике». Вообще я считаю, что актеру нужно все время себя раскачивать, постоянно заниматься. В этом плане, конечно, театр помогает. У кого есть театр — это спасение. Если нет, то нужно обязательно всегда быть в тренинге, быть включенным и, конечно, прокачивать эмоциональный интеллект, свою психику и физику.

— Внешний вид героини для вас важен?

— Нет, для меня неважно, как человек выглядит, а важно, что у него внутри. Это интересно потому, что сейчас, в период этой вечной картинки, мы все меряем по ней. Для меня это в корне неверно, по картинке судить нельзя. Человек может улыбаться, а в душе у него ад.

— Вы красивая девушка, согласитесь сыграть уродину?

— Сыграю с удовольствием. И опять же, что значит уродина? Это странное клише. Я не сужу о человеке по тому, как он выглядит, для меня важнее душевные качества. Чем интереснее роль, чем многограннее, тем лучше. Мне кажется, что порой красивая девушка — это достаточно плоская история с актерской точки зрения.

— А на что никогда не пойдете?

Пока стопов в плане профессии у меня нет. Может, они появятся со временем. Наверное, не хочу пойти в то, что уже играла. И если вдруг это противоречит моим принципам, то есть, когда в корне не согласна с темой фильма или не чувствую ее.

— Вы закрытый человек или спокойно впускаете других в свою жизнь?

— У меня двойная история: я достаточно открытый человек, добродушный, отзывчивый, но в какую-то личную, глубокую историю пускают немногих. Это моя жизнь. Раньше я была очень доверчива и это иногда оборачивалось неприятными последствиями, в достаточно болезненный для меня опыт. Сейчас я более осторожна.

— Какая вы в жизни?

— Думаю, что разная. Точно знаю, что добрая, умная, отзывчивая, со своими «камешками в огороде», которые хотела бы в себе изменить. Нужно прожить жизнь так, чтобы можно было сказать: «Я сделала для человечества, для людей что-то очень важное, оставила им что-то ценное», это бы сохранилось в воспоминаниях, в истории. Сыграть роль, чтобы сказали: «Вот так надо было ее играть», чтобы по ней учили кого-то. Где-то я очень строга и к себе, и к людям, особенно к близким. Могу быть очень требовательной и даже жестокой, мои близкие могут страдать от меня, но я так к себе отношусь, достаточно безжалостно.

— А на съемочной площадке?

— Очень включенная, сосредоточенная. Иногда важно наоборот быть легче, проще, веселее, но я максимально включенная, люблю процесс съемок. Это непросто, это безумие, ты не спишь и не ешь нормально. Если это драматические вещи, ты вытаскиваешь из себя какие-то истории. Мозг и тело работают, ты максимально собран, внимателен, чтобы не пропустить все, что скажут. Ты задействуешь все свои ресурсы. Люблю на съемочной площадке моменты единения актера и режиссера, когда вдруг происходит катарсис, когда ты играешь и не можешь представить, что случится в следующую минуту. Это очень крутые и важные вещи.

— Что для вас важнее: признание зрителя или критика?

— Важно все в балансе, симбиозе, потому что признание зрителя — это здорово, ты же это делаешь отчасти для людей, а отчасти для себя, потому что, играя, прорабатываешь какие-то вещи в себе.

— Как считаете, время для актрисы имеет большое значение?

— Да, это очень важно для нее как для человека, для женщины, как она стареет, потому что есть комплексы. И, на мой взгляд, социальные сети этому способствуют. Мы смотрим на какие-то картинки и начинаем себя с ними сопоставлять, а они, к сожалению, просто ложь. Хотя, конечно, кому-то повезло с генетикой, но в основном люди используют фоторедакторы. И это наносит большой психологический, психический вред. Даже я себя в какой-то момент поймала на том, что не выгляжу, как, например, в 25.

— Кстати, а вы ведете соцсети? Ваше отношение к ним?

— Меня все время спрашивают про мои социальные сети, я их виду бессистемно. Честно, иногда мне кажется, что это заменяет жизнь. Например, снимаешь во время концерта вместо того, чтобы его смотреть. Воспринимать мир через призму телефона — меня это смущает. Мы перестали быть здесь и сейчас, а это очень важно, ведь это жизнь. Чтобы она не пролетела незаметно, нужно останавливаться, замедляться. А социальные сети — это маски, огромное их количество. Все, что вам показывают в соцсетях, это миф, вымысел. Очень немногое количество людей действительно искренне что-то там делают.

— Как поддерживаете свою физическую форму?

— Я адепт йоги, давно занимаюсь самыми разными ее проявлениями, включая силовую. Мне нравится, что этот вид не растягивает и не качает мышцы, я не фанат всех этих рельефов. Равнодушна к спортзалу. Если у меня есть какая-то неразрешенная ситуация, нужно выплеснуть эмоции, помогает бег. Нравится скалолазание — мне важен игровой момент — куда-то идти, чего-то достигать, некий процесс, когда включается и голова, и физика, и эмоции, и преодоление страха.

— Любите шоппинг?

— Честно, нет. Я странная женщина — люблю шоппинг, когда он превращается в игру. В Америке я, например, искала туфли Chanel за 100 долларов. Или среди нескольких вещей нужно было найти одну, самую дорогую, и понимать, почему она так стоит. Когда шоппинг — процесс, это интересно, а зачастую ходить в торговые центры — просто высасывание энергии, безумие. В последнее время поменялось мое самоощущение, и почему-то я не вижу тех вещей, которые бы меня порадовали, которые бы стали отражением меня. Не люблю масс-маркет, пытаюсь что-то шить для себя, как у меня было с детства. Мама меня обшивала, я всегда была особенной и красивой.

— Как расслабляетесь?

— Очень люблю природу. Мне важно чувствовать единение с ней, заземляться, послушать птичек, вдыхать ароматы. Тем более, сейчас весна, скоро лето — это вообще моя любимая пора. Для меня самое прекрасное — выйти на улицу, читать книгу и созерцать Я очень люблю наблюдать за людьми, за жизнью вокруг.

— Какой вид отдыха для вас наиболее комфортен?

— Я очень по-разному отдыхаю: на даче, люблю съездить куда-то или полежать, почитать книгу и поесть. Если это путешествие, знакомлюсь с новой культурой, интересными местами, изучаю язык, встречаю новых людей и пробую местную кухню. Не так давно была в Тайланде. Одна часть отдыха была пассивной — лежала на шезлонге, смотрела вдаль, плавала, другая — активная, в Бангкоке — полное погружение в культуру, в людей, в сам город. Люблю заблудиться в незнакомом месте, просто ходить и изучать окрестности.

— Вы учились у Иваны Чаббак в Лос-Анджелесе, что это вам дало?

— Как актрисе мне важно постоянно что-то из себя вынимать, прорабатывать. В тот момент я сомневалась, правильную ли профессию выбрала. Мне нужно было подтвердить, доказать это самой себе. Для меня не был важен конкретно Лос-Анджелес и Ивана Чаббак, мне требовалось куда-то переместиться. Я такой человек: когда меняю место, еду куда-нибудь, чувствую приток энергии. Тут все сложилось: я отправилась в Лос-Анджелес, нужно говорить на английском, искать квартиру — выйти из зоны комфорта, а не застывать, как говорится, в янтаре. Лос-Анджелес в этом плане дал очень большой апгрейд моей системы, стал поводом для знакомства со многими людьми. Когда ты разговариваешь на другом языке, ты по-другому мыслишь, следовательно, у тебя работают другие нейронные связи. Периодически мне было очень сложно, хотя я училась в английской школе, в какой-то момент отключается мозг, не хочет работать. Благодаря этому периоду, после моего возвращения из ЛА, у меня пошли очень крутые роли, чему я очень благодарна. Мне было важно оказаться там, чтобы услышать: «Ксюша, ты актриса, это твое место, иди в ту глубину, в которую можешь». Чувствую, скоро я повторю что-то подобное.

— А почему хотели уехать жить в Нью-Йорк?

— Я москвичка и всегда думала, куда могу поехать дальше Москвы. Наверное, в такой же сумасшедший город — Нью-Йорк, возможно, Дели или Болливуд, думаю, меня туда бы взяли (смеется). Актеры смотрят фильмы и представляют себя там. Я люблю американское кино 70—90-х годов. Нью-Йорк мне всегда энергетически подходил, хотя последний мой приезд получился странным, было некомфортно и тревожно. Это, наверное, больше про мое общее самочувствие, тем более, это случилось в период пандемии. И так непросто, а ты еще и в чужом городе. Я до сих пор не переехала, мои вещи все еще в Нью-Йорке. Не знаю, случится ли это когда-нибудь, я отчасти скучаю по этому сумасшедшему муравейнику, этой энергии. Москва прекрасная, это мой родной город, но я как-то не до конца чувствую, что это мое.

— Читал, вы занимаетесь с психологом. Зачем вам это? В России обычно с подружкой разговаривают…

— А я и с подружкой люблю разговаривать, одно другому не мешает. И подружки со мной делятся, я очень хорошо слушаю, слышу и могу как-то отзеркалить. И все-таки, я считаю, что психолог дает определенный инструментарий, который важно использовать. Ты не просто поговорил и выплеснул эмоции, нужно понять, почему у тебя так или иначе повторяются сценарии. Значит, ты одинаково реагируешь и принимаешь решение. Значит, где-то была скреплена реакция. Психолог как раз помогает раскрепить их, чтобы ты перестал действовать, поступать, реагировать одинаково. Это и есть работа над собой. Психолог не просто тебя слушает, он дает инструментарий, чтобы ты выходил из тех или иных паттернов, суждений, привычек. Я очень часто, в каких-то более эмоциональных вещах, например, если это история с мужчинами, слышу свою маму. Хотя мне не нравилось то, что она говорила.

— Вы самостоятельный человек?

— С детства была такой, очень любила собственную самость. Вообще это очень важно для человека — становиться взрослым. По большей части мы ведем себя как дети. Обиды — абсолютно детские эмоции. Если у вас такое случается, вы обижаетесь на кого-то, это не позиция взрослого, ее тоже надо прорабатывать с психологом. В детстве я начала работать, зарабатывать, мне нравилось, что могу помочь семье — купить подарки, уехать в страну, в которую хочу. Это здорово быть взрослым, самостоятельным, зрелым человеком. Только ты можешь сам за себя отвечать, принимаешь ответственность за свою жизнь.

— Носки с надписью «Ксюша свободна» носите?

— Периодически ношу. Иногда просто хватаю из всех носков эту пару и такая: «О, какое прекрасное воспоминание!» Теплое и доброе. Именно такое у меня вызывает наш проект, иногда я даже по нему скучаю.